Подойдя к постели, я положила Туманный на покрывало. Внимание мужчины вновь сосредоточилось на мече.

— Он тяжел для тебя, — произнес див, лишь констатировав факт.

— Да, — отозвалась я.

— Но все же ты можешь его поднять, — добавил он, словно насквозь прожигая меня взглядом.

Мы остались наедине, пусть это вызвало вопросы у остальных, но никто не смел их задавать — Сезар добился высокого положения, обусловленного не только покровительством моей семьи.

Я обернулась к Майе, одним взором говоря «пора», к счастью, она уже успела прийти в себя.

Отойдя в сторону, я медленно следила за тем, как ее капюшон с шорохом спадает, обнажая лицо. Лишь теперь я подумала, что, возможно, шоком станет и то, что я совсем не изменилась. Теперь я выгляжу даже младше того мальчика, что, как и я, рано лишился родителей, но, в отличие от меня, его не приняли в семью и не подарили свою фамилию, а просто взяли на воспитание.

— Сара, — выдохнул мужчина. Медленно, шаг за шагом, он становился все ближе, словно боясь спугнуть. Сосредоточенный лишь на моем настоящем лице, он даже не заметил, что Майя, запаниковав, стала пятиться к стене.

Я преградила ему путь.

— Сара я, а не она, Сезар. Поверь мне, ты ведь знаешь, я никогда бы не соврала.

С каждым моим словом взгляд дива прояснялся. Он остановился всего в паре десятков сантиметров от меня. Долго сохранял молчание, а мой взор оставался на уровне его мерно поднимающейся и опускающейся груди.

Аромат лаванды, висевший в воздухе, стал как никогда ярким.

— Как такое возможно? — хрипло спросил мужчина, нарушив тишину.

— Не знаю. Я очнулась в склепе неподалеку от Тронга. В Миртовом лесу, кажется… — Я оглянулась на Майю. Девушка кивнула, подтверждая мои слова. — Она была рядом, держала меня за запястье, когда мы вдруг поменялись телами.

Сезар посмотрел на Майю, а та быстро посмотрела в сторону, то ли смутившись, то ли испугавшись.

— Удивительное совпадение, — заметил он.

Повисло напряжение, девушка молчала.

— Кто-то нанес печати в склепе. Кровью. Там были разные знаки: и ограждающие, и защитные, и даже те, что согревали его стены. Но когда я очнулась, они все были выжжены.

— Нанесены кровью?

— Да. Учитывая, что мы на земле теневых, все более чем очевидно.

На скулах Сезара заиграли желваки. Но всего на несколько секунд, до того момента, как див прикрыл глаза, вдохнул, а когда вновь посмотрел на мир, его лицу вернулось прежнее непроницаемое выражение.

— По словам Майи, раньше, когда собирала ягоду в тех местах, она постоянно натыкалась на незримый барьер, — снова заговорила я. — Но вчера преграды вдруг не стало.

— Значит, к ее появлению печати уже были выжжены, — заключил страж и вновь посмотрел на девушку за моей спиной. — И вы не побоялись преодолеть те границы и даже войти в склеп? Одна? В место, которое ограждало магия?

Слова дива звучали как приговор и даже меня заставили задуматься над ситуацией. Люди опасались колдовства словно хвори. Далеко не все понимали разницу между нашей силой и темной энергией, что вырывается из расколов в Дэвлат.

И от этого поступок Майи выглядел еще более подозрительным.

— Я… я… Я надеялась, что отыщу там что-то ценное. Поэтому не позвала никого. Хотела отца порадовать, помочь ему. Мне было стыдно, да и страшно тоже, поэтому не призналась сразу, — практически прошептала она.

«Отыскать что-нибудь ценное…» — повторила я про себя. Нахмурилась.

— Майя, деньги не стоят жизни. А в этот раз ты рискнула ей дважды. — Девушка подняла на меня взгляд — с надеждой, понимая, что я не злюсь, и в то же время внимательно слушая. Но и разозлить меня было сложно, практически невозможно. — Ты вошла в склеп одна. Неизвестно, какое порождение тьмы могло спрятаться там на день. Не говоря уже о магии, способной тебя убить. Но в самый первый раз ты подвергла свою жизнь опасности, когда замыслила воровство. Даже будь там что-то ценное, это вовсе не означает, что у этого нет владельца или хозяина. — Я на несколько секунд замолчала, прежде чем продолжить: — Майя, каждое преступление или зловредная мысль очерняет душу. Я не пытаюсь запугать тебя. Просто, возможно, когда-нибудь именно чистота помыслов спасет твою жизнь.

Едва я закончила, как в комнате раздался тихий смех. Я с недоумением оглянулась. Сезар стоял, накрыв половину лица — подбородок и губы — ладонью, а другой уцепившись за столбик кровати.

Я застыла, ведь раньше почти не видела его улыбки. Зато теперь, став взрослым, Сезар так просто предавался веселью.

В первое время, когда его только привезли в обитель, он был угрюмым, прячущимся ото всех ребенком. Брать в семью чужих детей у даэвов было делом обычным — не каждая охота на порождения тьмы проходила благополучно, бывало, умирали целые отряды. И у Сезара погибли оба родителя, поэтому он оказался на воспитании в ордене Сорель.

— Я узнаю этот строгий тон. Раньше он пугал меня.

— Пугал?

— Потому что он просто не оставляет места для шалости, Сара. — Сезар перестал смеяться, а в глазах его будто поселилось грозовое небо.

А я в который раз подумала, что от того мальчишки мало что осталось.

Сколько ему лет? Должно быть, не меньше тридцати семи. Даэвы живут дольше из-за своей силы, и поэтому стареем мы медленнее. Если бы не его манера держаться, Сезар бы выглядел как двадцатипятилетний парень.

— Это чудо… Фредерик сказал, что ты погибла в день второго раскола, как и многие другие. Что тот див тени убил тебя, утянув за собой в бездну, — проговорил он, касаясь моей щеки. Кожу опалило жаром и оцарапало мозолями — как и все даэвы, он постоянно упражнялся с мечом. — В первое десятилетие он так часто бывал на твоей могиле. И даже сейчас…

— Я участвовала в том сражении? — Опущенный было взгляд взметнулся вверх.

Сезар кивнул.

— Разве ты не помнишь?

— Нет. Не знаю почему, но я многое позабыла, — отозвалась я, но мои мысли были не со мной.

Фредерик сказал… Значит, брат видел мою смерть?

Второй портал в Серый мир появился весной тысяча двести двадцать третьего года после появления Первого раскола. Если это так, то я успела окончить Академию Снов и пройти все испытания, более того, после моего выпуска минуло чуть меньше года.

Я не помнила гораздо больше, чем предполагала. Из моей памяти начисто исчезли события последних месяцев и это не считая выборочных темных пятен.

Я пошатнулась, но устояла. Заставила взять себя в руки.

«Это мелочь, я справлюсь», — сказала самой себе.

— Но я ведь жива. Все же меня не убили.

— В то время от рук Морана погибли многие. Большинство из них сгинули в открывшемся расколе, других он убил собственной рукой.

— Но почему он их убил? Что заставило его это сделать? — остекленевшим голосом спросила я.

— На его орден напали. Он дал тьме поглотить себя, — лишь произнес див.

— Нет. Это невозможно, — возразила я, даже не задумываясь.

В отличие от нас, светлых, в даэвах тени изначально по полному праву присутствовала тьма. Но она не властвовала над ними, как над обычными людьми. Если только кто-то из них сознательно не отдавал власть над собой.

Хотя последнее полнейший бред. Так поступают лишь те, кто решил раз и навсегда распрощаться с жизнью.

Я могла поверить, что Люций Моран стал мерзавцем или даже убийцей. Но также я могла поклясться собственной жизнью в том, что парень никогда не был слабаком. Он убил своего первого ревенанта в шестнадцать лет, и это случилось на моих глазах.

Лагерь у озера Спокойствия, тридцать три года назад…

Стоит нам пройти через главные ворота, как внимание привлекает толпа даэвов, собравшихся дальше по дорожке, неподалеку от одного из многочисленных домиков. Они что-то кричат, поднимая руки вверх, и находятся в постоянном движении, то сужая, то расширяя импровизированный круг в центре.

Все в черных одеяниях, что различаются лишь цветом вышивки по краям туник. Свои первые мантии даэвы получают в восемнадцать лет, вместе с поступлением в Академию Снов.